 |
| Thomas E. Graham |
Российское руководство своими действиями настраивает против себя ту часть западного экспертного сообщества, которая долгие годы пыталась отстаивать точку зрения Москвы.
Об этом в своем блоге для The American Interest пишет российский политолог Лилия Шевцова. "Новое время" публикует перевод статьи:Недавно произошло кое-что интересное. Европейские эксперты, призывавшие понять Кремль, и пытавшиеся сохранить свою репутацию, прикрываясь свободой слова, заработали оплеуху. Теперь западным сторонникам идеи "давайте поймем Кремль" придется следовать примеру российских собратьев, которым уже дали понять, что, если они хотят остаться в профессии, о сохранении репутации им следует забыть.
Кремль не приемлет двусмысленности, а потому заставляет политическое и интеллектуальное сообщество выбрать одну из сторон в черно-белом мире: "Те, кто не с нами всей душой и телом, те против нас". Почти все российские эксперты по международной политике (за редкими исключениями) сделали свой выбор и решили следовать официальной линии Кремля.
Теперь настало время выбирать и западным сторонникам Москвы, к их огромному неудовольствию. Многие, видимо, надеялись, что их модель отношений с Россией продолжит работать, что позволит и дальше обсуждать с российскими коллегами возможные решения украинского конфликта. Но этому настал конец. Недавно Кремль заявил: если хотите с нами разговаривать, примите нашу версию происходящего как единственно верную.
Горькая ирония в том, что Россия выбрала в качестве мальчика для битья самого хитрого из своих западных сторонников – управляющего директора Kissinger Associates, бывшего борца за интересы России в Белом доме Томаса Грэма (Thomas E. Graham), человека, хорошо знающего Россию и имеющего много связей в стране. Думаю, Грэма выбрали нарочно, чтобы показать остальным, что времена изменились, и места для маневров больше нет.
Грэм потратил много времени и усилий, годами пытаясь убедить Запад принять аргументы Кремля. Можно даже сказать, что Москве стоило бы быть благодарной Грэму и ему подобным за то, что они выставляли ее идеи в менее пугающем свете. Иногда Грэм и его коллеги ввязывались в весьма странные инициативы. К примеру, по словам бывшего генерала ФСБ Леонида Решетникова, директора Российского института стратегических исследований (который до 2009 принадлежал российской разведке), который, по слухам, занимался оправданием аннексии Крыма и российского вмешательства в Украине, Грэм и команда центра Карнеги обратились к нему с планом мирного разрешения кризиса. "Мы провели с ними долгие часы", - заявил генерал Решетников.
И какова же была награда за все эти усилия? Спикер Госдумы РФ Сергей Нарышкин ответил на эссе, написанное Грэмом для Financial Times, с крайней агрессией, обвинив эксперта в том, что он втайне относится к российскому народу снисходительно. "Как бы отводя от президента России уже приевшееся обвинение во всех грехах, он, ничтоже сумняшеся, просто перевел его на весь российский народ. Оказывается, и гегемоны мы, и варвары, и империалисты одновременно", - негодовал Нарышкин. Словно по сигналу, еще одно кремлевское издание назвало Грэма русофобом. Не стоит быть наивным и думать, что Нарышкину больше делать нечего, кроме как громить каждую колонку, с которой он не согласен. Скорее, Нарышкин посылает от имени Кремля четкий сигнал всему западному экспертному сообществу, проведя линию, которую экспертам запрещено пересекать, если они хотят сохранить благосклонность Москвы.
Тем не менее, я согласна с Нарышкиным в том, что колонка Грэма была снисходительной. Он действительно словно нарисовал карикатуру на Россию. Он утверждает, что у Запада проблемы не с Владимиром Путиным, а с РФ – особенно с ее традицией единовластия и подчинения. "Президент России наследует многовековую традицию русской мысли. Его уход ничего не исправит", - говорит Грэм. Разве эта идея, согласно которой россияне обречены на авторитаризм, не звучит слегка расистски?
Сторонники РФ раньше пользовались этим аргументом, чтобы объяснять необходимость "принимать Россию такой, какая она есть" и не зацикливаться на критике российского лидерства. Этот аргумент – основа реалистично-прагматичного подхода. До сих пор российское руководство это не волновало. Впрочем, ирония заключается в том, что гнев из-за текста Грэма объединил российскую власть и оппозицию.
Сторонники Кремля не осознают, что мы перевернули новую страницу российской истории. Если они хотят сохранить доступ к россиянам, им придется пересмотреть свой политический словарь. Упоминание российских традиций, скорее всего, не слишком разгневает Кремль, но вот остальная лексика Грэма безнадежно устарела, и от нее придется избавиться. Москву обидело описание России как "упадочного государства", то, что Украина названа "барьером на пути российской атаки на европейские ценности и единство" и сама идея сдерживания. Все эти концепции неприемлемы, предупреждает Нарышкин.
Если у экспертов есть вопросы, какие новые тезисы им следует продвигать, Нарышкин охотно указывает на французов, сформировавших "конструктивные связи с Россией".
Расшифровали ли сторонники Кремля на Западе этот сигнал? Если да, куда они поплывут? Сказать, разумеется, сложно, но ясно одно: плавать с акулами – опасное занятие, в каком бы направлении ты не плыл.
Ранее политолог Лилия Шевцова рассказала, чем закончатся уступки Запада Кремлю.
Инструменты Кремля: эксклюзивный список агентов российского влияния в европейских странах
''Газпром'' попался на заказе черного пиара в США
Путин работает на выдру
Кто стоит за положительным имиджем России
Путин объявил войну Евросоюзу
Украинский голос в немецком хоре
Олігархи як аґенти впливу Кремля
